Лариса Бортникова - Байки нашего квартала [Про Турцию и турков]

   Любили они друг друга: Алиска и Байрам. Любили уже давно, лет семь. Познакомились где-то под Иркутском - Байрам там гостиничные стены выкладывал плиткой. Плиточником Байрам был знатнейшим. Пальцы длинные, тонкие, нежные, как у пианиста... И каждый выложенный Байрамом туалет - ноктюрн, соната, симфония. Так вот однажды, отыграв штук сто концертов на строительстве гостиницы в Иркутске, Байрам перебрался в Москву, прихватив с собой музу в Алискином лице.

   В Москве Байрам так и продолжал лабать свои керамические гаммы, а Алиска пристроилась на стройку поварихой. И всё у них было, как у людей: съемная двушка на Молодёжной, новый диван , регулярный секс. Ну и по башке Алиска тоже получала регулярно. А что? Бьёт - значит любит. Это мы все помним. Да и не просто так лупил жену Байрам, а за дело. Потому что, как нашей девке ни талдычь, что на стройплощадку в декольте и мини ходить не след, как ни поясняй, что не надо оттопыренной жопой и сиськами четвёртого размера смущать скромных турецких тружеников, а хрен вам...

   И плыла Алиска между столиками, колыхая бёдрами в трикотажной юбчонке, и шевелила пухлыми губами и дышала глубоко, задумчиво, и глазами коровьими бездумно так ласкалась... Ну и производительность, разумеется, падала в какую-то бездонную яму.

   Любопытно, что Байрам Алиску колотил скорее по необходимости, чем от огорчения за её неуместное поведение. То есть, ему было важно продемонстрировать соплеменникам, что он свои функции выполняет, а дальше... А дальше... Кажется он даже гордился, что у него такой вот белий-белий огромный женщин имеется. Ой! А как они миловались в подсобке, думая что никто не слышит... Слышали все. Производительность вообще обнулялась.

   Долго ли коротко, а начала Алиска настаивать на узаконивании отношений, из-за чего её лоб и прочие фрагменты прельстительной плоти превратились прямо-таки в карту звездного неба. Алиску это не пугало, и она продолжала настаивать, а Байрам продолжал астрономические изыски. И всё получилось хорошо, потому что когда на Алиске уже почти не осталось места для новых созвездий, они подали заявление в загс.

   И мы гуляли на свадьбе до утра. И даже напились. И наш добрый шеф подарил новобрачным холодильник, а я подарила Алиске книгу "Королёк - птичка певчая" и самоучитель турецкого, потому что проект заканчивался, и турки собирались валить на родину. Алиска, как новоиспечённая турка, понятное дело, тоже.

   Через месяц я куда-то переустроилась, быстренько подтёрла файлы с ненужными воспоминаниями. Среди этих файлов оказались и Алиска с Байрамом. И только года через три я случайно встретила Алиску в "Шарике". Она всё еще была лунной и томливой, легко ворочала огромные чемоданы и пила пиво из банки. Четвёртый размер соблазнительно выпирал из декольте, а бёдра всё также бултыхались туда-сюда под красным трикотажем.

   Мы вспомнились трудно, но вспомнились и потопали курить и болтать.

   - Ну, че ты? - спросила я.

   - Да нормально, - ответила Алиска и стрельнула глазами на пробегающего мимо араба. - Живём потихоньку. Вот к маме моталась, в Иркутск. В Москве неделю у друзей пошарилась, сейчас домой.

   - А живёте где?

   Она назвала какой-то населённый пункт, который по моим приблизительным прикидкам находился чуть дальше Альдебарана, короче - в заднице,

   - Дом там у нас. Хозяйство. Байрамчик работает. Вот ребёночка будем делать.

   Я вспомнила забавы в подсобке и поняла, что очень даже и сделают ребёночка, и удивительно, что до сих пор не сделали...

   - А вообще как? - у нас с Алиской были разные рейсы, и я немного торопилась. - Нравится?

   - Ага... - залыбилась Алиска. - Здорово! Тепло...

   А потом вдруг мой рейс отложили и мы направились пить пиво. Алиска рассчитывалась за ноль пять хайнекена, и в её бумажнике я заметила чёрно-белое фото. С фотки, неулыбчивая, очень печальная, жаловалась на судьбу девушка в надвинутом на лоб платке и чаршафе.

   - О! Это кто? - ткнула я пальцем в чёрно-белую фигурку. - Сестра?

   - Щас сестра! - заржала Алиска и потянулась к моей, ещё недопитой, кружке. - Кума это моя! Кума!!!!

   Оппа... Я неприлично громко сглотнула. Кума... не Кума, а именно кУма... так называют вторых жён... Вторых... Жён... Я сглотнула её громчее...

   - Ну-ка расскажи... - До взлёта оставалось около часа.

   Если бы Алиску звали Галей, или Валей или даже Ларисой... Оно бы было не так любопытстсвенно. Но её звали Алисой и она попала в нору... И точно, как та самая Алиса, наша луноликая красавица не испугалась, не отчаялась, не смирилась... а просто потопала дальше по тропке, изумляясь тому, что происходит вокруг и повторяя "всё чудесатее, и чудесатее"...

   Сначала был Истанбул - шумный, бойкий, весёлый. Они жили в отеле, питались вкусностями, гуляли по Босфору и кормили с ладоней голубей.

   Потом была Анталия - песок, море, жара, мартини и много секса.

   А потом медовый месяц офиналился, и Байрам повёз Алиску домой - в ту самую возле-альдебарана- под диербакыром деревушку.

   Турецкие деревушки - отдельная мелодия. Мелодия заунывная, тоскливая, русскому уху непривычная. Случаются такие жутенькие места, где до сих пор нет освещения и где женщины полощут бельё в горных реках. Где дети зимой бегают босиком по снегу и не знают, как лепить снеговика, потому что снеговик это уже почти изображение человека, что есть великий грех. Бывают деревни менее жуткие. Там в кособоких мазанках старушки перебирают шерсть или лущат фисташки, а девушки похожи на козочек и даже умеют читать. Бывают деревни, как бы сёла... И там всё в порядке и со школами и телевизор ловит все каналы, так, что по вечерам старики могут смотреть на какие-нибудь МТВишные страсти и плеваться от омерзения. Я плохо знаю турецкую провинцию, совсем недостаточно для того, чтобы подробно описать что там и как. Знания мои больше киношные и случайно подслушенные, но в любом случае, для этой истории достаточные.

   Вот, например, я точно представляю, в какую дырищу попала наша Алиса. В очень даже симпатичную турецкую дырищу с нехилым рынком-пазаром, с начальной школой и поликлиникой на одного врача энтузиаста и пару фельдшеров. Горсть мечетей и мужские кафе в количестве четырех штук... Полтора баккала и настоящая кондитерская... Там даже имелся какой-то клуб, куда девицы ходили по утрам на курсы домоводства, а парни толпились по вечерам перед старенькими компами, чтобы добраться до Интернета. Да. Райцентр (Алиска сказала название - я забыла) находился где-то в получасе езды на машине, что означало почти цивилизацию. В райцентре (ужас ужас) существовал настоящий бар, где подавали пиво. Эта юдоль разврата посещалась крайне редко и только мужчинами. В самой деревушке спиртного не водилось в принципе. Поэтому Байрам прихватил с собой пару бутылок Ракы и ящик Эфеса, и с помпой, а также с молодой женой въехал в родную деревню...

   Пялиться на русскую красавицу выперлось всё население, включая младенцев и парализованных старух. Алиса гордо вывалила из машины ляжки, обтянутые стретчами, а затем вынесла на улицу свой четвёртый размер, предварительно укутанный Байрамом в шарф. "Ооооаххх", - зашевелилась толпа. Даже максимально завёрнутая в тряпье Алиса была нестерпимо хороша. И белые косы на голове - как корона. ( кстати в турецком белые волосы означает седые волосы, а вот для блондинок употребляется термин желтоволосая). Наша желтоволосая Алиса плыла под пристальными взглядами соседей и ощущала себя богиней... Ага... А кем еще она могла себя ощущать, когда все остальные женщины были плотно упакованы в чаршафы (все помнят что чаршаф это хиджаб?) угольного цвета?

   Впрочем, царствование Алискино завершилось минут через десять, когда Байрамов батюшка - лысый, бровастый и злой швырнул через порог чёрную тряпку.

   - Теперь так ходить будешь, - рявкнул Байрам и проследил за тем, чтоб жена правильно нацепила бесформенный балахон. - У нас тут женщина скромный, неблять. Ты теперь тоже неблять.

   Вообще, я полагаю, что Байрам вот в это "блять неблять" ничего обидного вовсе не вкладывал. Просто у него была такая гибкая философия, основанная на восточном менталитете и двух основных понятиях: блять и неблять. В Москве, в Стамбуле, и даже в Анталии Байрамов менталитет прогибался под объективную реальность, поэтому парадигма "блять неблять" была несколько иной. А здесь, в родной деревне парадигму устанавливал отец и молла...

   Короче, Алиска повыступала, словила в лоб и пошла знакомиться с роднёй (в режиме "блять" родня с ней знакомиться отказалась"). В режиме "неблять" всё прошло даже очень симпатично, Алиске разрешили перецеловать старикам руки, перелобзать женщинам щёки и перегладить макушки многочисленных детей.

   - Благославляю. Иншаллах будет вам счастье. - Произнёс сакральную формулу Байрамов батюшка и сообщил, что вечером прибудет ходжа, дабы Байрама с Алиской обрачевать уже на небесах, а не по шейтановым законам.